Величанный в литургиях голосистыми попами, С гайдуком, со звоном, с гиком мчится в страшный Петербург, По мостам, столетьям, вёрстам мчится в прошлое, как в память, И хмельной фельдъегерь трубит в крутень пустозвонных пург.
Самодержец Всероссийский... Что в нём жгло? Какой державе Сей привиделся курносый и картавый самодур? Или скифские метели, как им приказал Державин, Шли почётным караулом вкруг богоподобных дур?
Или, как звездой Мальтийской, он самой судьбой отравлен? Или каркающий голос сорван только на плацу? Или взор остервенелый перекошен в смертной травле? Или пудреные букли расплясались по лицу?
О, еще не все разбито! Бьёт судьбу иная карта! Встанет на дыбы Европа рёвом полковых музык! О, еще не все известно, почему под вьюгой марта Он Империи и Смерти синий высунул язык!
Еле тлеет погасший костёр. Пепел в пальцах так мягко пушится. Много странного в сердце таится И, волнуясь, спешит на простор. Вдоль опушки сереют осины. За сквозистою рябью стволов Чуть белеют курчавые спины И метёлки овечьих голов. Деревенская детская банда Чинно села вокруг пастуха И горит, как цветная гирлянда, На желтеющей зелени мха. Сам старик сед и важен. Так надо... И пастух, и деревья, и я, И притихшие дети, и стадо... Где же мудрый пророк Илия? Из-за туч, словно веер из меди, Брызнул огненный сноп и погас. Вы ошиблись, прекрасная леди, — Можно жить на земле и без вас!
1922
(Мне кажется, под «прекрасной леди» он подразумевал Россию.)
Отправлено: 18.02.21 12:34. Заголовок: ЮЛИЙ КИМ Адвокатски..
ЮЛИЙ КИМ
Адвокатский вальс
Конечно, усилия тщетны, И им не вдолбить ничего: Предметы для них беспредметны, А белое просто черно. Судье заодно с прокурором Плевать на детальный разбор, Им лишь бы прикрыть разговором Готовый уже приговор. Скорей всего, надобно просто Просить представительный суд Дать меньше по 190-й, Чем то, что, конечно, дадут. Откуда ж берется охота, Азарт, неподдельная страсть Машинам — доказывать что-то, Властям — корректировать власть? Серьезные, взрослые судьи... Седины... морщины... семья. Какие же это орудья? — Такие же люди, как я. И правда моя очевидна, И белые нитки видать, И людям должно же быть стыдно Таких же людей не понять!.. Ой, правое русское слово, Луч света в кромешной ночи. И все будет вечно хреново... И все же ты вечно звучи!
В наиболее полном виде предание о Лилит, первой жене Адама, содержится в так называемом «Алфавите Бен-Сиры», написанном в конце первого тысячелетия н. э. [...] Есть серьёзные основания полагать, что весь «Алфавит Бен-Сиры» представляет собой «одну из самых ранних литературных пародий в еврейской литературе, своего рода академическую пародию [...]» (Norman Bronznick, цитируется по упомянутому выше источнику.)
Пародии бывают разные. В приводимом ниже стихотворении налёт пародийности виден невооружённым глазом... Мне одному кажется, что в такого рода пародиях на несколько порядков больше серьёзности, чем в пафосе?)
1.
Что предание говорит? Прежде Евы была Лилит.
Прежде Евы Лилит была — Та, что яблока не рвала, —
Не женой была, не женой, — Стороной прошла, стороной.
Не из глины, не из ребра — Из рассветного серебра.
Улыбнулась из тростника — И пропала на все века.
2.
Всё в раю как будто бы есть, Да чего-то как будто нет. Всё здесь можно и пить, и есть — На одно лишь в раю запрет.
Ходит Ева средь райских роз, Светит яблоко из ветвей. Прямо с яблони змей-завхоз Искушающе шепчет ей:
— Слушай, я же не укушу, Скушай яблочко задарма, Я в усушку его спишу — Мы ведь тоже не без ума.
Ева яблоко сорвала — Затуманился райский дол. Бог ракеты «небо — земля» На искомый квадрат навёл.
Бог на красные кнопки жмёт — Пламя райские рощи жнёт. Бог на пульте включил реле — Больше рая нет на земле.
Убегает с Евой Адам — Дым и пепел по их следам.
3.
У Адама с Евой — семья, Подрастающие сыновья.
Скот мычит, колосится рожь, Дремлет Авель, сев на пенёк, Каин в ёлку втыкает нож — Тренируется паренёк.
Объезжает Адам коней, Конструирует первый плот.
— А в раю-то было скучней — Ты помог нам, запретный плод!
А в раю-то было пресней, — Заработанный хлеб — вкусней.
А в раю-то мы спали врозь, — Это рай — оторви да брось!
4.
Улетающие журавли Прокурлыкали над рекой, Электричка прошла вдали — И опять на земле покой.
На рыбалке Адам сидит, Сквозь огонь в темноту глядит.
Кто там плачет в костре ночном, Косы рыжие разметав? Кто грустит в тростнике речном, Шелестит меж прибрежных трав?
Кто из облака смотрит вниз, Затмевая красой луну? Кто из омута смотрит ввысь И заманивает в глубину?
Никого там, по правде, нет, — Только тени и лунный свет.
Не женой была, не женой, — Стороной прошла, стороной.
*** Никогда не придёт Лилит, А забыть себя не велит.
«События развиваются полным ходом... от темпа нашей смертности стало бы тошно самому Наполеону... Доктор М. умер на прошлой неделе, а Ц. — в понедельник, но нам послали ещё одну партию лекарств. Мы, по-видимому, совершенно не в состоянии положить этому конец... Деревни в страшной панике... В некоторых местах ни одной живой души... Но, во всяком случае, приобретённый опыт может принести пользу, и я продолжаю по сей день писать записки на случай каких-либо событий... Смерть — странный товарищ для постоянного общения».
Частное письмо из Маньчжурии
Нет вождей, чтоб вести нас к славе, мы без них на врага наступаем, Каждый свой долг выполняет сам, не слыша чужого шага, Нет трубы, чтоб сзывать батальоны, без трубы мы ряды смыкаем, От края земли и до края земли — во имя Жёлтого флага! — Становись! Становись! Становись!
Не там, где летит эскадрон, Не там, где ряды штыков, Не там, где снарядов стон Пролетает над цепью стрелков, Не там, где раны страшны. Где нации смерти ждут, В частной игре войны, — Место шпиона не тут. Державы, Князья и Троны? Важнее труд шпиона — Место шпиона не тут!
Мы для других услуг, Мы знамя несем в чехле, Нам черёд — коль Смерть разбушуется вдруг На фронте по всей земле. Смерть — наш Генерал. Жёлтый флаг вознесен, Каждый на пост свой стал, И на месте своем шпион. Где чума распростерла тени над множеством царств и владений, — Там за работу, шпион!
Редких выстрелов звук, Похороны вдали, Наши огонь открыли вдруг, И трупы в траву легли. В панике города, Воздух сёл заражён, Значит — война тогда И за работу, шпион! Народы, Страны, Цари — Приказы свои говори: Как должен работать шпион? (Барабан.) — Мы ходим под страхом, шпион!
«Пикет обойди кругом, Чей облик он принял, открой, Стал ли он комаром Иль на реке мошкарой? Сором, что всюду лежит, Крысой, бегущей вон, Плевком среди уличных плит — Вот твоё дело, шпион!» (Барабан.) — Мы ходим под смертью, шпион!
«Что он готовит и где? Когда наступать решил? На земле, в небесах, на воде? Как обойти его тыл? Если сжечь запасы еды, Умрёт ли от голода он? Проникни в его ряды — Вот твоё дело, шпион!» (Барабан.) — Берись за работу, шпион!
«Он не хочет ли нас обмануть? Не в засаде ли он сидит? Что ему преградило путь? Выжидает он иль разбит? Не слышно его почему? Не отступает ли он? Узнай, проберись к нему! Вот твоё дело, шпион!» (Барабан.) — Добудь нам ответ, шпион!
«Подпруга с подпругой скачи, Где Конь Блед летит без дорог, Землю слушай в ночи, Расскажи, что знает песок. Дым нашей муки бел, Где сожжённый лег легион: Что нам за дело до душ и тел? Дай нам спасенье, шпион!»
Отправлено: 10.12.21 15:39. Заголовок: ЕВГЕНИЙ БАРАТЫНСКИЙ ..
ЕВГЕНИЙ БАРАТЫНСКИЙ
Сначала мысль, воплощена В поэму сжатую поэта, Как дева юная, темна Для невнимательного света; Потом, осмелившись, она Уже увёртлива, речиста. Со всех сторон своих видна, Как искушённая жена, В свободной прозе романиста; Болтунья старая, затем Она, подъемля крик нахальный, Плодит в полемике журнальной Давно уж ведомое всем.
Вы ошиблись, прекрасная леди, — Можно жить на земле и без вас!
1922
(Мне кажется, под «прекрасной леди» он подразумевал Россию.)
А тепер я в цьому вже не маю сумніву. Як і в тому, що і Кіплінг теж мав на увазі відповідну леді, тобто свою, тобто Ю. К. (UK)
Жил-был дурак. Он молился всерьёз (Впрочем, как Вы и Я) Тряпкам, костям и пучку волос — Всё это пустою бабой звалось, Но дурак её звал Королевой Роз (Впрочем, как Вы и Я).
О, года, что ушли в никуда, что ушли, Головы и рук наших труд — Всё съела она, не хотевшая знать (А теперь-то мы знаем — не умевшая знать), Ни черта не понявшая тут.
Что дурак растранжирил, всего и не счесть (Впрочем, как Вы и Я) — Будущность, веру, деньги и честь. Но леди вдвое могла бы съесть, А дурак — на то он дурак и есть (Впрочем, как Вы и Я).
О, труды, что ушли, их плоды, что ушли, И мечты, что вновь не придут, — Всё съела она, не хотевшая знать (А теперь-то мы знаем — не умевшая знать), Ни черта не понявшая тут.
Когда леди ему отставку дала (Впрочем, как Вам и Мне), Видит Бог! Она сделала всё, что могла! Но дурак не приставил к виску ствола. Он жив. Хотя жизнь ему не мила. (Впрочем, как Вам и Мне.)
В этот раз не стыд его спас, не стыд, Не упрёки, которые жгут, — Он просто узнал, что не знает она, Что не знала она и что знать она Ни черта не могла тут.
Отправлено: 21.03.24 23:43. Заголовок: АЛЕКСАНДР КУШНЕР Дв..
АЛЕКСАНДР КУШНЕР
Два голоса
Озирая потёмки, расправляя рукой с узелками тесёмки на подушке сырой, рядом с лампочкой синей не засну в полутьме на дорожной перине, на казенном клейме.
— Ты, дорожные знаки подносящий к плечу, я сегодня во мраке как твой ангел, лечу. К моему изголовью подступают кусты. Помоги мне! С любовью не справляюсь, как ты.
— Не проси облегченья от любви, не проси. Согласись на мученье и губу прикуси. Бодрствуй с полночью вместе, не мечтай разлюбить. Я тебе на разъезде посвечу, так и быть.
— Ты, фонарь подносящий, как огонь к сургучу, я над речкой и чащей, как твой ангел, лечу. Синий свет худосочный, отраженный в окне, вроде жилки височной, не погасшей во мне.
— Не проси облегченья от любви, его нет. Поздней ночью — свеченье, Днём — сиянье и свет. Что весной развлеченье, тяжкий труд к декабрю. Не проси облегченья от любви, говорю.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
) 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума